На восток

На ковре-вертолёте
Мимо радуги
Мы летим, а вы ползете
Чудаки вы чудаки...

"Агата Кристи"

Навстречу Солнцу 3300 км от Тольятти до Ачинска занимало трое суток в былые годы. Это был марафон до изнеможения, и в этом было захватывающее начало. Каждый прогон воспринимался как бой за свободную трассу, за выигрыш времени. Мы с Бетси без устали обходили колонны фур с хвостами из тормозных иномарок. И лишь слабые отзвуки жизни, мелькающей впереди и тут же остающейся позади мчащейся Бетси, вызывали сожаление о скорости. Мозги размягчались от зуда Бетси. В короткие остановки на 20-30 минут спешил прикрыть глаза и выключиться, и выпить чашку чая из термоса в прикуску со снеками из коробки под рукой. Но ведь есть же что-то заманчивое в этих землях, пронзаемых трассой навылет. Наверняка многие путешествующие как я чувствуют то же самое.

И вот нынче я установил планку в 80-90, ближе к 80 км/ч. Получилось настоящее путешествие на авто по югу всей Западной Сибири, приключение длиной в четверо суток, с великолепными дорожными впечатлениями. А ведь Аня чуть было не уговорила сесть на поезд или самолёт.

На холмах Башкирии

Первый день. Черепашья езда, плелись с Бетси по ремонтируемым дорогам Самарской области и Башкирии. И случилось чудо – 3.8 л/100 км! Когда в целом было 4.3 л/100 км. Значит, на обгонах, когда резкий газ/разгон, темп потребления бензина возрастает сильно. Машин столько, что дышать стеснённо. Тащимся. Бетси журчит успокаивающе, и у меня почему то нет сомнений, что она справится с дорогой. Скучновато, пока не доберёшься до башкирских холмов – распаханый и обжитый сельский рай. В одном месте за Кандрыкулем удивило скопление машин на обочинах, около сотни. Мелькнувшая вода за деревьями объяснила эту тусовку – заманчивое озеро Кандрыкуль. Нынче не жарко – уходим. Лишь к вечеру с высоты представился внизу белый город в золотом свечении вечернего неба – Уфа.

Ночёвку выбрал над обрывом над городком и рекой Сим (694 км).

Сим

Сокровища Сим-Сима

В ночи мяукнула кошка. Не первый год встречаю её здесь, хозяйку мусорной бочки над обрывом. Она независима, не подходит покляньчить. Огнями в ночи сияла разверзнувшаяся пропасть под колёсами Бетси. Россыпь огней внизу, под огромным звёздным небом, была словно бриллианты Алладина или из пещеры Сим-Сим. Это моё вожделённое место: стремлюсь к его ночным грёзам. Здесь, над бездной, носится то ли ветер, то ли Маргарита на метле, то ли дух Мцыри, и пульсирует артерия России – вечно движущиеся огни трассируют её далеко вдаль. Адепты сказали бы – место силы.

Дорожные сны

Верный компаньон в путешествиях(1)

Над пропастью спалось особенно хорошо, лучше чем дома – да простит мне это Аня, – снились сны, М5 в двух десятках метров совсем не беспокоила. Нравится в дороге ночевать в авто: всё необычно, за несколько часов высыпаешься как младенец. Сплю на разложенном кресле, под походным одеялом, под ноги холодильник.

Долина Сим-Сима

Пробуждение Сим-Сима

Сны над Сим-Симом

хозяйка стоянки на утёсе над городом Сим

Хозяйка мусорной бочки над Сим-Симом

Ранний подъем второго дня одарил туманным видом Сим-Сима. Воздух над ним лишь едва тронулся позолотой от Солнца. Местная хозяйка обходила свои владения. Через это уральское горлышко пол-страны проезжает и ей что-нибудь перепадает.

Лёгкий чай от вчерашних щедрот термоса – и в путь, до первой усталости через 2-3 часа и нашей с Бетси подзаправки, т.е. когда начнут морить сон и голод. По дороге забегал в придорожные таверны лишь за кипятком в термос – просили от 10 до 30 р за литр, а где-то даром (казалось дичью, что меня не обдирают). И охотился за самсой. Не ел в тавернах принципиально, придерживался походной кухни: останавливался и устраивал пикники на природе. Еда на зелёной лужайке под высоким небом – это вам не вонючая, хоть и вкусная, таверна; да и здоровье убережёшь (вспоминая армянское кафе Ноя в Башкирии). Что-что, а еды можно напихать в Бетси предостаточно. Даже холодильник есть: из ведра, вложенного изолона и холода замороженных продуктов (молоко, кефир и т.п.). "Скисает" он лишь третьим днём.

Вершины над Малой Саткой

Малая Сатка

Впечатлила гора справа по ходу в районе Сибирки и Сатки: она была слишком высока для Урала, наверное, это был облачный мираж. В той стороне находится нац. парк Зюраткуль. Минуем реки Катав, Сатка, Ай – выхожу полюбоваться на Сатку. Эх! на байдарочке бы, да по ним. Влажно, лес жирный. Нарвал кипрея для чая. Где-то стрельнул кипятка. На перекуре только подзаправился. Обед будет вечером.

"Шёлковый" путь Бердюжья

Пошёл прогон по озёрному краю, через Курган и Макушино, на Ишим (в сторону Тюмени). Стало гораздо свободнее на дороге – вот она воля, Сибирь. То, что смутно ощущалось, когда вырвался из объятий Города, когда Бетси прорывалась через стеснённое пространство Европы, это заполонило душу и стало явным чувством воли.

Сибирь в генезисе

"Плоская" жизнь в Бердюжье

Царство комаров и уток

Частоозёрье. Этот регион мне почему то нравится больше других. Не случайно ли в этих краях было сердце Сибирского ханства? – внутреннего улуса Золотой Орды, наделённого то ли местному князю, то ли пришлому царевичу (то ли чингизиду, то ли нет) Тайбуге ещё от Чингизхана. Там кругом болота и озёра, надо полагать много рыбы и тучи уток (и комаров тоже). За озёрами маячат маковки церквей. Это райское место! Я наслаждался запахами. То будто в аквариум попадаешь, то клеверный, сладкий, то болотина сырая, но страсть приятная.

Блюдце с каёмкой

Маковка над озером

Однажды, под Ишимом, на разбитых фурами дорогах, я повстречал маленького брата из Поднебесной на большом лимузине – это было шиком; на корявом английском он спрашивал о ближайшем автомагазине. Трудно передать моё удивление и восхищение его авантюрой. Тут и мысли о первопроходцах приходят – их должна была влечь страсть к неизвестному. После них мы идём словно по местности, лишённой неизвестности/невинности, лишь смутно понимая первопроходцев. Никак не сравнится спокойная жизнь где-нибудь на прибалтийском хуторе с видом на Балтику, с силой чувства первопроходца. Вероятно, именно этому чувству Ермака мы обязаны за владение Сибирью: его завоевания (по сути грабёж бывшего флибустьера) по большому счёту были не нужны Московии – и так она получала дань из-за Камня (Урала), промышленники (2) к тому времени хаживали за него уже около полутора веков, но Московию не привлекали земли, по которым кочевали редкие орды, – его отряд никто не посылал, на Руси Ермак был преступником, более того, Иван Грозный велел Максиму Строганову отозвать казаков из Сибири. Если б не Ермак ... (3). Да, лихие были люди. Лишь 150 казаков вернулось из 5000(4), вышедших в поход, полагаясь на авось и удачу.
Пока мы вежливо изъяснялись о технических нюансах поломки лимузина и местной географии, подошла колонна фур и суровая братва дорожных забойщиков задала нам перца: мы перекрыли узкую дорогу на реверсивном участке. Значительный грузопоток по М5 идёт в объезд Казахстана через Ишим, а Бердюжье славилось тогда своими дорогами-зыбунами, вечно разбитыми и ремонтируемыми, и перегон там был битвой.

Там Гера сливает воды

Полосами молотил дождь, охлаждая пыл Бетси. Как хорошо в ней, как свирепо снаружи. Стемнело задолго до Ишима. Шёл в ночи, прижимая клавишу света пальцем: на пресловутых дорогах Бердюжья Бетси вытрясло. Неуклюже ковыляющие фуры не представляли никакого препятствия.

Бремя

Удивителен переход между Европой и Сибирью, чувствуется изменение после Урала. Кажется, что сибирская земля наделяет людей другим чувством/психикой, словно по щелчку: пересекаешь хребет – хоп и готово. Может в этом заключена загадка Сибири? Она пребывает в сознании многих несформулированной.

"Велю, чтоб друг на гробе начертил
Пол-линии: и я в Сибири жил."

– так выразил своё притяжение Сибирью Пётр Андреевич Словцов ("сибирский Карамзин"). Сибирь – это "отчизна Дон Кихотов" по мнению Михайло Михайловича Сперанского (сибирский генерал-губернатор 1819–1821 годов)(5). "Природа назначала край сей … для сильного населения" (М.М. Сперанский), которое для российского периода Сибири по сути получилось крутым сплавом вольных/беглых крестьян/казаков, каторжан и ссыльных политических. Своё название Сибирь получила от "доисторических" (до прихода промышленников) упоминаний земель/топонимики между Тоболом и Иртышом, т.е. сразу за Уралом, из языков кочующих там орд. Так столицу Сибирского ханства, Искер чаще называли Сибирь – город до монгольского периода, в 17 км от Тобольска, известный венецианским картографам, хотя на всей Западной Сибири тогда проживало всего несколько десятков тысяч. Таким образом топонимика этой не большой земли расширилась до океанов, и эти земли являются сердцем Сибири.

Вторую ночь ночевал на заправке Газпрома. Там нет толчеи, оттуда не гоняют, как на других, и можно их туалетом воспользоваться, чтобы умыться и зубы почистить. Бывало сворачивал на просёлки, за лес, чтобы не светиться. Нынче же от дождей просёлки разверзлись.

Ишим

Третьим днём, проснулся очень рано, от прохлады словно протрезвевший – оказалось, что ночевал прямо у символической тумбы Ишима. Заменил переключатель – и вперёд. Рано утром пустая трасса под высоким небом окрыляет – это трамплин на Олимп. Только вот жалко покидать эту жалкую и притягательную землю. Другие уже не будут так волновать.

утреннее пробуждение автопутешественника

Вдохновение

Ишимская земля

На грани света и тьмы

У Абатского меня остановил мент, радостно поджидая на пустой трассе, и наградил штрафом за выключенный свет, при этом был разговорчив. Возможно он был выспат и радовался жизни. А я был хмур и зол, всем своим видом показывал это. Название Абатское интригует, так и хочется осмотреть городок.

Местный в парке дома культуры

Бараба

500км пустой трассы по Барабе

За Омском, пошли безлюдные Барабинские степи – знаменитая громадная низменность, со своими болотами и лугами, и да, характерными для лесостепей берёзовыми колками. Бараба – степь, пустыня, – слово семитского происхождения, так называли край ещё в XVI в. Облака и поля – вот та сцена, по которой неслась моя Бетси.

На луга и болота оседает туман

Ночной покров

Ночные путаны

Чем хороша дорога – можно подумать: время и обстановка позволяют. Медитируешь над разворачивающимися пейзажами. Из-за этого люблю путешествовать на машине. И будто что-то лучше понимаешь, что-то открывается. И машина – не машина, а собственно усовершенствованная телега (удивительная телега!). И катишься этак, развалившись и философствуя. Барабинская плоскость словно засасывает/влечёт – ты везде над ней, распластался, такой кайф. Какой там ковёр-вертолёт. А ехать по ней ночью – фантастика. С ночным холодом туман обступает дорогу. Внезапно он наползает на дорогу из глубины тёмной равнины, машины рвут его в клочья, и он летит за ними крыльями. Дорога пробивалась машинами – едешь словно в тоннеле, высвечиваемом фарами, в темноте за дорогой чувствуется бесконечное Ничто. Появляются мастодонты-фурии, фейерически сияя огнями – сомнут, если растеряешься, ослепленный внезапным светом, не зевай. Между ними затесавшиеся волки, рыскающие от одного мастодонта к другому. Когда гурт проносится мимо, я остаюсь в глубокой тишине и темноте, словно до сотворения мира. Как они были скоротечны...

Ночная пристань

Четвёртого дня, опять ранний подъем, теперь с видом на холодные туманные луга реки Каргат, где-то в 150 км от Новосибирска (2480 км). По соседству на мусорном баке ворона – она то ли сонно замерла в ожидании Солнца, то ли созерцает давно известное ей содержание бака. Ещё немного медитируем и вперёд – навстречу Солнцу.

Навстречу Солнцу

Проехал речку Анюшка! Каково название. Как рукой сняло сонливость.

Пару раз встречались велосипедисты-путешественники – салютовал сиреной. Это настоящие герои! А вы говорите ... Мне силы хоть и позволяют, но мозги стали более прагматичными, не позволю тратить столько времени и сил на "пустое".

На одной бензоколонке моя Марта прибилась к мелюзге, мал мала меньше, высыпавшей из машины. Мелких она обожает, видимо потому, что они обожают её. Пришлось знакомиться – они растут в путешествиях, папа каждый год летом мотается из Москвы в Читу. А на очередной бензоколонке Марта вернулась с гулянки без ошейника.

Мемориал жертвам Сиблага

До Мариинска через Кемерово идёт горная трасса – наверное самый красивый участок пути, лучше, чем уральский. Так и хочется осесть в здешней деревне. Тут я сорвался, и, каюсь, стал гонщиком, подчиняясь горкам-качелям. Согласитесь, трудно удерживать подругу на 80-и, когда она рвётся ухнуть вниз на 120-и без каких-либо ваших усилий. Увы, в таком необузданном состоянии медитативное сознание невозможно. Кемерово добавило взвинченности: ехать через него по Кузнецкому проспекту очень муторно (будь оно неладно, лучше в объезд).
В Мариинске, на въезде, на речке Баим, мемориал жертвам сталинских лагерей "на Мариинской земле" – целая композиция лагерных сооружений, символизирующих лагерную жизнь и страдания, с часовней святой великомученицы Анастасии, – настраивает на мысли о вечном. Почитал мемориальные таблички – это медитация о жертвах, напоминание о нашей конечности и о душе/человечности, отрезвляет и даёт понимание цены и ценности своих предприятий. Там, на ступеньках к речушке присел усмирённый. Как возможно массовое истребление друг друга, что за бешенство охватывает людей? Как это стало далеко от нас и непонятно – революции, выбор белое-красное, войны, строительство коммунизма, все эти бойни.
Укатали кемеровские горки мою Бетси до износа ремня генератора (а на выезде был приличным на вид). Пришлось ремонтироваться при свете уличного фонаря. Кто-то из посетителей соседнего комка предложил помочь, но работа была не сложная. Эта "пустая" готовность камрада помочь отогрела душу после мемориала, стало легче.

Вознесение через страдания

Последние 150 км в ночи чем-то отличались от частоозёрских. Я и говорю, что дорога чревата впечатлениями. Мне вдруг открылось ощущение/предвкушение предстоящих охот и рыбалок. То, чем я обделён на европейском континенте, что было загнано в тёмный угол сознания, рудимент для просвещённого и технологического общества, что не имеет никакого рационального обоснования, и даже "опасно" для экологии. "Какая там Волга! Тьфу, по сравнению с Обью", – как говорила Людмила Георгиевна Веселова, наш незабвенный секретарь, из Бийска. Нет уже у Волги того обояния, что осталось лишь на картинах самарского ван Гога, Валентина Пурыгина. Какие там охотничьи хозяйства! В них медведь не уживётся, не то, что в сибирской тайге. Лишь в Сибири я могу искупаться в реке без брезгливости, обычной для волжской воды, отъедаюсь щукой, мною пойманой, бью ноги по тайге по медвежьим следам ради встреч с рябчиком. Дело во встрече с дикостью, неподдельным, с Природой, когда происходит перевёртыш в мозгах и начинаешь понимать истину. Как искажено современное рафинированное сознание человека от долгого пребывания в городах. Что же мы такие бедные, загнали себя в тупик, где наивысшим смыслом и красотой является сотворённая культура (фильмы, книги ...), на чём воспитываются и дальнейшие поколения по замкнутому кругу(7). Ныне редко сознание, с которым человек стремится жить в лесу. Не научились мы ещё творить дикую природу в своём окружении при всём нашем технологическом могуществе. Наверное, всё ещё предстоит. Проблески понимания этого есть в футуристической "Сумме технологий" Станислава Лема, где будущее видится в творении Природы, правда за пределами известной физики. Дальнейшая мысль – не случаен ли закат Европы (по Шпенглеру)? Печальна перспектива "Города" и у Клиффорда Саймака, который читается реалистично, словно пророчество (пожалуй, лучшая его повесть). Моё пребывание в Париже, полностью закатанном в асфальт и камень (Елисейские "поля"!), однажды открыло мне этот тупик Европы. Хорошо, что мы не зашли так далеко, и нам стоит беречь наши резерваты природы. Чтобы было куда телепортироваться(8) в далёком будущем посидеть у костра у таёжной речки, в фуфайке, на рыбалке на хариуса. А вот у японцев иначе. Их идеалы/философия завязаны на восприятии природы, мера всех вещей – природа, а не человек. При этом корни эстетики японцев лежат глубже, фундаментальнее, чем у европейцев – в синтоизме и буддизме. Мерой красоты у японцев является красота природы, природное является непревзойдённым образцом для творчества. К примеру, одно только название "Мелкий снег" социального романа-эпопеи Дзюнъитиро Танидзаки говорит об этом (у них снег быстро тает, и им любуются так же, как сакурой). Созерцание природы у них является непременным для развития чувства прекрасного. Лишь на этой основе возможна оценка человеческих творений. Да, природа необходима, но не достаточна.

Ачинск случился незаметно, далеко за полночь – Бетси затрясло на тёмных улицах сибирского городка. Одним годом я въехал вот так лихо и у Бетси отвалилась труба. При въезде в город, да и вообще, будьте осторожны на дорогах.

Эта история повторяется ежегодно. Пока впереди долгая дорога, предвкушаю приключения. Новые пейзажи и запахи будят мозг от некой спячки, в которой я пребываю большей частью. Как всегда в пути приходит воля-вольная и откровение, душа раскрывается, уходит что-то нервное, беспокойство, проникаюсь любовью к природе.

Плюшевая Башкирия

Армия Солнца

Уфа на реке Белая

(День первый) Башкирию, и меня, нынче пощадило: было далеко не 40С, как в прошлом году, вполне терпимо, хотя в салоне Бетси всегда томит теплом. Холмы приподнимают меня, вырвавшегося с плоскости, оторвавшегося от земли. Они такие гладкие и ухоженные, что хочется погладить их. Их просторы постоянно относят меня к картине Ван Гога "Пейзаж в Овере после дождя". Хотя там нет холмов. А здесь дождя не было и в помине. Непрестанные поля подсолнечника тоже ван-гоговские – притягивают, того и гляди уйдёшь в кювет. Утром они словно армия, все поворачивают головы к восходящему Солнцу-полководцу. Ах! Эти воспоминания утренней свежести. Наяву же большой трафик, и грандиозная уфимская развязка – всё в асфальте на сотню км, природы нет. Гоню и жду окончания этого явления. С облегчением миную белокаменный город на реке Белая – известный мне лишь тем, что выпестовал поэта и певца Шевчука, и Гену Валявина, той же породы (коллега по одной шаражке, который оказался для меня, как я обнаружил впоследствие, кладезью хиппующей мудрости), – и втягиваюсь в горы Урала.

Холмы одеваются в шубу леса. Из под его полога сочится долгожданная прохлада, местами стоят лужицы. Как здорово здесь! Как в родной стихии. Ёлки, манящие ущелья, озёра, уходящие речки – куда? Почему я не остановлюсь, почему я не живу здесь! Начинается гонка. В горах фура перед тобой – многократное зло, и её надо обогнать, иначе тянуться тебе что в гору, что под уклон. Даже не останавливаюсь над городком Сим – здравствуй, Сим! – чудом света (восьмое? или пятнадцатое?): ещё светло и он не сверкает своими сокровищами в пропасти, да и работать надо. Хочется чая.

Уральские "тягуны"

Когда спускается темнота, нас с Бетси больше ничто не тормозит: пространства нет. Темнота и крутые виражи пьянят, азарт как в картах. Редко кто подхватывает гонку, гонщики по прямой позади. На Алтае народ более лихой. Укатали меня горки километрах в 40 от Челябинска, у безымянной заправки Газпрома. Это какая-то параноя.

(День второй) После ночёвки на бензоколонке протираю лобовое стекло от слоя протеина, отложившегося предыдущим днём, и иду пару часов объездной дорогой (поворот на Троицк, потом на Челябинск), чтобы завтрак заработать (подъём как всегда в 4:30-5 – какой завтрак), собственно очередной отдых от дорожной сонливости. В сон затягивает зуд мотора и вибрации машины. Почему то это более свойственно дневным, особенно утренним, часам, и лишь вечером и ночью эта размягчённость спадает, словно вместе с жаром, которым пышет нутро машины под палящим Солнцем. Как хорошо в дороге! Прохлада гор словно простёрлась и сюда. Вдали, в утренних лугах, Челябинск – город-видение, город-сказка. Сами луга как сказка.

На лужайке на Дудайке

В таких местах путешественники оседают на пикник. Кипячу котелок воды на примусе и заливаю в термос на предстоящий день. Кафе стал избегать вообще. Стол можно не устраивать: насиделся, фуршет у Бетси, на ногах. Утром отпиваюсь чаем (спасибо Анечке за тёртую ягоду), а дальше как получится. В этих прогонах по жаре мог утолить жажду лишь зелёным чаем.

Вдали от шумной трассы

В колее

В полях Курганской области

Свёртки на обед разнообразят путь. Нужно красивое не затоптанное место, с тенью, подальше от вида и шума трассы, и чтобы москиты не мучили. Приходится поездить, поискать нечто любое глазу. Сколько их было, этих пикников у обочины.
Однажды, счастливый лёгкой находкой (недалеко от трассы), растянулся на мягкой мураве над озерцом Дудайка, незаметным у деревни Рассвет, вблизи Кемерово, и только принялся смаковать дорожные явства, как появился мальчишка с автоматом, лет двенадцати. Успокаивая возмущённое спокойствие, пригласил его к чаю. Так вышла занимательная компания – мы пили чай с несчастным мальчиком Даниил из деревни, который ненавидит папу, который живёт не с мамой, которого все обижают и который, поэтому, любит автомат и хочет стать военным, и который не знает ни Волги, ни Урала.

на тарантасе по М5 у села Медвежье Щукинского района

На тарантасе по М5, у Варгушей

Место под Шумихой (между Челябинском и Курганом) загадочно. В очередной раз (третий) здесь спотыкается Бетси. На этот раз чудеса с электрикой. Это случилось сразу как проехала какая-то мигалка, широкая, было ощущение какого-то радара от этой мигалки. Обнаруживаю, что разряжен аккумулятор. Покопался – контакт между генератором и стартером одновременно хлипок и окислен – затягиваю. Бесполезно и долго голосую тросом в руке – народ проезжает с серьёзным видом. Всегда считал (after Гена Валявин), что все беды от серьёзности. Потом пытаюсь подтянуть-подтолкнуть Бетси с горки за этот трос, и махнул проезжающей девятке – сработало, остановилась! Два бородатых кавказца поздоровались за руку и предложили толкнуть вручную. Толкнули – Бетси завелась, на удивление и к моему непониманию. Спасителям всучил кило шоколадных конфет, что попались под руку. Они недоумевали зачем им конфеты.
– Детям, – объяснил я.
Доехал несколько км до электрика, что на перекрёстке на Шумиху (уже третье путешествие чиню там Бетси, в двух других случаях добирался на буксире). Было застрял и там, не успев пересечь буквально ширины дороги. Что делать? Вытолкнул Бетси на середину дороги – тут же появились желающие подтянуть её к мастерской. Оказалось, что сгорел якорь генератора. Электрик объяснил, что я доехал на остатках аккумулятора. Тогда почему же Бетси заглохла после "радара" сразу, не успел я ещё и удивиться его явлением? Генератор спалила разболтавшаяся клемма? Новый генератор обошёлся мне в тройную цену от зимней. У магазина и заменил. Справится ли Бетси дальше? Но постепенно опять поверил в бесконечное урчание мотора, как часики. Почему-то это урчание напоминало тарахтение трактора – и это внушало уверенность. Это невероятное происшествие подзадержало меня и заночевали мы с Бетси под Макушино, против планов на Ишим-Абатское.

Чесноки

(День третий) Еду по Частоозёрью, озёрному краю. И так захотелось ощутить болотно-луговые запахи, что свернул в сторону озера у деревни Чесноки. Дело было после года коронавируса. Пострадало и моё обоняние. Редко когда что-то чувствовал. Когда оно накатывало, я восторгался жизнью, и даже бензиновой гарью. Озеро жило: в камышах щебетали птицы, в воздухе зудели москиты. Вблизи озера я принялся "танцевать" цигун и восхваливать Солнце – дышал. И я почувствовал!

В деревне никого не увидел, дюжина старых изб, много развалюх, асфальт очень стар и потрескан. Жизнь из деревни утекла. У берега посидел на разбитой лодке. Озеро в обрамлении берёз, камыши, небо – всё выцвело под Солнцем, словно ситец.

Озеро Чесноки

Два орла долго кружили над озером в разных направлениях, сходясь (играя?) и клича. Потом разлетелись в противоположных направлениях. А я думал, что это любовная пара. Мне казалось, что они беззаботны и вольны, не то что мы.

Остановка в пути

Недалеко оставалось до Пеганово, где кладбище у дороги часто служило мне остановкой, и даже ночлежкой. Там и позавтракал (на примусе).
Проехал мужичонка на Ниве, вокруг кладбища, с лодкой-резинкой на прицепе. Наверное, это утренний ритуал для него (в клетчатой рубашке с коротким рукавом, когда ещё по утреннему прохладно). Я позавидовал ему, жаренным карасям и этому солнечному утру. Походил среди могил по окраине кладбища, вычитывая скудные даты жизни и эпитафии, подолгу рассматривая кресты и памятники. Мысли отшелушиваются и уходят. Остаётся что-то самое глубокое. И в общем то простое: успокоение, освобождение от страстей. Кладбище охлаждает страсти и позволяет увидеть жизнь и наслаждаться ею. Тихо. Тишину разрывают машины на трассе. Я нехотя вливаюсь в общий поток. Только что всматривался в лица, которых уже нет – как они жили, каково было им жить тогда, почему умерли?

Вид дороги и несущихся авто приводит к раздумьям об эволюции человека, и непременно с доисторических времён. Страсть как хочется увидеть как жили первобытные. Они видели мир безграничным и полным приключений. Для нас мир – на ладони, помещается на карту и стал круглым, пространство схлопнулось. Какая разница между их дубинками и современным авто! Как, какими путями человек пришёл к удивительной современной технике? Почему так случилось? Случилось вдруг. Ведь искусства и религия, т.е. собственно нынешнее сознание, что собственно отличает нас от крокодилов, появились лишь примерно 40 тыс лет назад, что всего ничего по сравнению примерно с 2-мя миллионами, когда человек уже вооружился обтёсанными приспособлениями для жизни (9). Неужели пращур 2 миллиона лет назад "бездумно" отёсывал камень? Как какая-то обезьяна или новокаледонская ворона. Иначе он должен был воображать, а значит и Богов иметь, и себя видеть со стороны, и знать своё счастье.

Былое дороги Ишим-Абатское

Зачарованные частоозёрско-ишимско-абатские луга быстро пролетают: дорогу здесь наладили и поддерживают в хорошем состоянии. Слава бездорожья Бердюжья стала легендой. Во времена оные, здесь, на самом вязком участке артерии России, скапливались тучи фур, они переваливались из ямы в яму со скоростью 5-10 км/ч. Немного жаль: здесь мне так нравится. Который раз меня одолевают мечты поездить по тюменским землям, надышаться запахом болот, аквариума – надо бы аквариум домой. Сколько здесь озёр, а на них уток! Вот, ради этих сдвигов по фазе стоит ехать за рулём.

Прощание

Битва между Ишимом и Абатским

Солнце упало – а мы стояли (в битве за дорогу). Было и такое. Фуры перегревались и сходили с дистанции.

Иртышь

Долго тянутся подъезд к Омску и объезд.

Скачки

Мелькает скульптура скачек – великолепно!

Дух бесконечности

Чем глубже в Сибирь, тем свободнее дорога. Потянулись однообразные Барабинские степи. Везде признак беспредельности. Теряешь отсчёт времени. Доеду ли до дому.

Пустошь

Сиамские близнецы

Ужин (на примусе) и отдых у озера перед Барабинском, достаточно далеко от дороги, чтобы отдыхать от её шума.

Волнение

Пространство

Гоню немного по темноте. Тогда возникает шанс насытиться жизнью, которая едва чувствуется днём от сонливости и жары. Гоню не в смысле скорости, а движения вперёд без остановки. Большая скорость быстро отупляет, перелом где-то между 80 и 90 км/ч. Ломаюсь у стоянки в 215 км до Новосибирска. Там ночная фейерия, как в Лас-Вегасе – забиваюсь в самый тёмный угол, чтобы были видны звёзды.

(День четвёртый) Следующий день – подъезд к дому по кемеровским горкам, выход из свободного плавания. Красиво в предгориях Алтая. Тайга без края. Помнится, за Новосибирском воздух был волнующий, запах как из забытого детства. Свежий, настоящий. Люди здесь счастливы просто потому, что дышат им. А мы, к примеру, тольяттинцы, дышим помойным воздухом. Дело в большем: даже за городом у нас воздух не тот, что сибирский.

вечернее небо предгорий Алтая под Мариинском

Небо Мариинска

Кемерово – это адское место для дальнобойщиков, примерно два часа по забитым городским улицам, светофорам, "карлсон" двигателя работает постоянно. И чуть ли не с визгом радости вылетаешь на трассу на Мариинск. Опять гонки и крутые виражи, но уже без опъянения. Солнце скатывается по горкам вместе с тобой, в его косых лучах золотятся склоны. На ночной стороне бледнеет Луна – скоро она будет королевой.

Под Луной

Около Мариинска день гаснет. В город уже не заезжаешь: движение по развязке. Дорога здесь красивая: на горах, неясное очертание далёкого горизонта тонет в сумерках, огромное лиловое небо. Сравниваю с предыдущей дорогой. Кажется лучше. Не обман ли чувств? Здесь на время прорезаются запахи. И Луна слишком велика. В этой картине, поддёрнутой пеплом древности, или вечности? странно видеть проносящиеся огни фур.

Врата Ачинска

Последние часы дороги гоню в ночи, настигаю красные огоньки фур-трудяг, обгоняю и ныряю снова в темноту. Перед самым въездом в город не могу не отдохнуть и забываюсь минут на десять у Белого Яра.
Въезд в ночи фантасмагорический. Вид поднявшихся гигантских шламовых террас Ачинского глинозёмного комбината навеял воспоминания о рыбалках здесь на шламовых озёрах в детстве. И каких мы тогда таскали карасей! А ночью бдили над закидушками на килограммового карпа. Мы были зачарованы рыбалкой, да и жизнью вообще. Но, налицо была аксиома исторического развития: всё скудеет со временем.

июль 2019 – июль 2021

1. Марта слепла, наверное, постепенно, но ослепла в один день от диабета (ветеринары-двоешники, ну и моя глупость), после 10 лет, и стала степенной диванной собакой. Может сейчас, когда она поскуливает во сне, ей снятся наши походы? От которых стёртые лапы заживали месяцами, в морозы, до -28С, по жаре, до +35С, с изводящим гнусом и скудным пайком, под холодными дождями, а на сплавах глаза выжигало Солнцем. Всё это она может сейчас лишь вспоминать во сне. В моей груди теснятся чувства любви, дружбы и долга перед Мартой. Иногда я разочаровывался в этой собаке, когда она сбегала или ластилась к чужим, но всякий раз был посрамлён в своих сомнениях, когда она находила дорогу к дому невесть откуда, или переплывала широкую реку за мной вслед (добровольно же она даже не купалась), нежелая оставаться в лагере. Верно говорит специалист по поведению животных Конрад Лоренц (основатель этологии): "В моих отношениях с преданной собакой я всегда оказываюсь вторым. Какие это необычные и единственные в своем роде узы! Вы когда-нибудь задумывались над их необычностью? Человек – существо, наделённое разумом и высокоразвитым чувством моральной ответственности, существо, для которого высшей и благороднейшей верой стала вера в братскую любовь, – именно тут вдруг оказывается менее благородным, чем четвероногий хищник. ... Факт остается фактом: моя собака любит меня больше, чем я ее, и это всегда порождает во мне смутный стыд. Собака в любой момент готова пожертвовать за меня жизнью. ... А как поступил бы на их месте я?" [назад]

2. От "промысел", которое в свою коренится в "мышление", на древне-русском означавшее добычу зверя. "Охота" стало употребляться позже, как барская страсть, забава. [назад]

3. Через Ермака "промышленность звериная ... заманила Россию в Сибирь" (П.А. Словцов) [назад]

4. Точнее, в 1584 г. вернулось 150 казаков из той трети от 5000 казаков, что перевалила Урал в 1580 г. [назад]

5. При этом чиновников Тобольска следовало бы "отдать всех под суд", а чиновников Томска вообще "бы всех повесить", по мнению губернатора М.М. Сперанского. [назад]

6. Объезд Кемерово без проблем – через Сухую речку (прямо на кольце у города Топки, на Новокузнецк): на сухореченской развязке поворот налево, на аэропорт – улица Рубиновая, переходящая в улицу Терешковой (пересекает реку Томь) – Сосновый бульвар – проспект Шахтёров – улица Ракитянского – и выезд по улице Нахимова. [назад]

7. Помнится как-то мы с Александром Копыловым, из САО, спорили больше часа (в гостинной башни телескопа, закрытые по непогоде), что первично, а что вторично для эстетики: культура или природа. [назад]

8. Квази телепортация частиц – квантовое запутывание, или "сверхъестественное действие на расстоянии" (слова Эйнштейна) – уже продемонстрировано на расстоянии более 1120 км китайским квантовым спутником Micius в 2020г. [назад]

9. В 22-м году самых древних пращуров датировали 3.4-3.7 миллионами лет: по радиоактивным космогенным нуклидам в камнях, укрывающих "колыбель" человечества – известняковые пещеры Стеркфонтейн, недалеко от Йоханнесбурга, ЮАР, – где обнаружено множество останков гоминидов рода австралопитеки, в т.ч. самый полный скелет пращура, малышки Литтл Фут. А древнейшая живопись, в пещере Нерха (Испания), датируется в 43.5-42.3 тыс лет. В этом неандерталец не отставал от кроманьонца, как свидетельствует гравировка стен пещеры Горхэма, Мустьерской культуры, на Гибралтаре, старше 39 тыс лет – выходит, заражение культурой произошло одновременно, прокатилось как эпидемия. [назад]

На восток

Комментарии