"Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части"
Воскресным утром Солнце заливало пустынный Город – плавились последние островки снега. Уже недели 2-3 как можно было бы выйти на Яблоневый хребет по неглубокому снегу, слежавшемуся от перепадов тепла. Но Город постоянно требовал участия во всеобщем движении улиц, магазинов и учреждений, настолько, что даже в выходной день хотелось доделать и успеть вслед за этим поставом. Подвигом было вырваться из его притяжения.
Мартовские ручьи в Яблоневом Овраге
8 марта 2016
Всего-то пол-часа лёта на
Бетси в разреженном потоке машин – и мы у подножия хребта, в посёлке Яблоневый Овраг.
Долго поднимаюсь по желобу гаражной улицы – ручьи здесь, видимо, высохли, я упустил их, –
оправдываюсь, что их могло не быть в нынешнем экстремальном сезоне. И всё ещё сомневаюсь:
стоит ли тратить время на пустяки, да ещё и маяться топтанием снега. В лесу поселковая тропа
кончилась и началась знакомая полоса препятствий по балке. Скачешь по упавшим стволам,
ныряешь под них, перелезаешь сверху, или виляешь на склоны. При этом разогреваешься и спина
под рюкзаком становится мокрой. Хорошо, что в сапогах и ноги не мокнут в снегу.
На Яблоневом хребте
Тольятти как на ладони
След рыси
28 марта 2009
Третий раз в этом сезоне вижу её здесь. И постоянно встречаю на протяжении более 10 лет.
Это диковинка для Самарской Луки: в заповеднике Самарской Луки их было 2-3 согласно учёту 2017 г,
и всего одна особь – по учёту 2019 г. Рысь – показатель изолированности, заповедности
Яблоневого хребта. Заповедник, наоборот, более доступен, или менее заповеден: это хорошо видно зимой
по следам снегоходов, по нему можно проехать и ездят, по Яблоневому хребту – нет.
Оживший муравейник
Караван гусей
Через час подъем выполаживается и в просветах между деревьями видна Волга, свободная ото льда,
за ней Тольятти, раскинувшийся вдоль неё беспредельно. Рысь прошла вдоль столообразной вершины хребта,
она была вчера: Солнце не успело растопить след. Вокруг прогретого пня кишел муравейник, несмотря на
снежную блокаду. Вдруг почудились голоса – изумлённо оглядываюсь, в смутном разговоре различаю гогот.
Гуси приближаются несколькими М-клиньями с беспорядочным арьегардом –
тянут на север. Выбираю ствол, на котором можно сидеть у костра и смотреть на город.
Разгребаю под костёр яму, всё ещё нехотя: как бы мартышкин труд, когда там, в прямой
видимости, находится источник всякого смысла. Топор без надобности вонзаю в ствол
(даже для жерди под котелок выбираю сушину) и ломаю дрова, выкладываю их в яме –
пламя занимается быстро на выбеленном валежнике. В котелке топится мокрый снег.
Пленэр на Яблоневом хребте
Чай готов, 3-4 кружки золотистой жидкости – быстро не выпьешь. Аппетит нагулял
такой, что наслаждался простым салом с краюхой и рыбой, запечёной без соли.
Дома не завтракал, зная, что поем под открытым небом.
Голубое небо над головой, сияющий белый снег под Солнцем и громадное пространство
поверх Города. Тишина. Слежу за движением Солнца
по небу. Время тянется и тянется. Кормлю костёр. Это не хлопотно, когда пламя не большое.
Ветерок мотает дым – шалит. Незаметно выпил и второй котелок. Благо дров и снега
вдоволь и заварка со снедью завалялись в рюкзаке.
Весеннее тепло
Так просидел, пока в воздухе не появилась предвечерняя желтизна. Собрал в рюкзак
котелок, топор, спички, прочую мелочь и тронулся вниз, к Яблоневому Оврагу.
Вечерний свет в балке Яблоневого хребта
Лес Яблоневого Оврага